Моя страшная личная история

К сыну в гости пришли друзья. Они увлеченно играли в детской, я слышала и визг и хохот.

Вечерело. Детей потихоньку разбирали родители.

Пора купать и укладывать младшую дочку. Я набирала ванну.

Мне позвонил папа последних оставшихся у нас в гостях братьев, сказал, что он внизу, у подъезда, и пусть спускаются.

Я крикнула парням, чтобы одевались. Они выскочили в прихожую, продолжая что-то увлеченно обсуждать.

Катюша, моя дочка , терла глазки, надо было быстрее выкупать ее, а то она бесилась вместе со всеми и была потненькая от бега.

Парни замешкались со шнурками и куртками, я нетерпеливо сказала сыну:

— Дась, проводишь друзей? Я Катюшку купать пойду…

Мы всегда провожаем гостей до лифта, потому что у нас общая дверь на лестничной клетке, и она закрывается изнутри.

Сын кивнул, стал обуваться с друзьями, я зашла в ванну с дочерью.

Через минуту хлопнула входная дверь. Этот хлопок я расценила, как «Дася проводил гостей и вернулся».

Я выкупала дочь. Вспомнила, что ее полотенце в комнате и крикнула, приоткрыв дверь:

— Дась, принеси Катино розовое полотенчико!

В ответ тишина.

— Даааааась!

Тишина.

Я вышла из ванной и крикнула еще раз. В квартире сына не было.

ДАСЯЯЯЯЯЯ!!!

У меня похолодели пальцы. Где он? Что с ним?

Я бросилась в ванну, достала дочь, закутала ее в два полотенца, и побежала на лестничную клетку.

Может, он поехал проводить друзей до первого этажа, а обратно застрял? Лифты у нас странные, не чувствительные к весу детей.

Нет, все три лифта ездили исправно…

Я побежала домой. Дочка заплакала — она почувствовала мамин страх. Я схватила телефон и набрала папе братьев, уходивших последними. Он не брал трубку. Маме братьев набрала — тоже молчит.

Черт, что происходит? Где мой сын???

Я была парализована страхом, не понимала, как действовать.

Схватила спортивный костюм мужа, первое, что нашла из одежды, надела его наизнанку, не заметив этого, Катюшу запихнула в зимний комбез (она же после ванны), она даже не сопротивлялась , понимала, что что-то случилось. Я продолжала звонить родителям братьев… Сердце ухало в груди так быстро, что я забывала дышать.

Выбежала с дочерью из дома, закрыла квартиру, вызвала лифт.

Вдруг приехал грузовой лифт и из него вышел наш сосед и мой сын. Они смеялись, что-то обсуждали.

— Ты где был? — спросила я сына побелевшими губами.

— Как где? Я друзей провожал… Ты ж сама сказала…

— Оль, привет, все в порядке? — спросил сосед.

Я в спортивном костюме наизнанку, и с дочкой в зимнем комбезе летом выглядела колоритно.

— Да, нормально. Привет…

Мы втроем вошли в квартиру, я раздела дочку и вдруг …

Боже, как стыдно это вспоминать.

— ТЫ ГДЕ БЫЛ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ??? — закричала я на сына. — ЗАЧЕМ ТЫ ПОШЕЛ ДО ИХ ДОМА, ЧТО ЗА БРЕД, Я ИМЕЛА ВВИДУ «ПРОВОДИ ДО ЛИФТА», ЗАЧЕМ ТЫ ПОШЕЛ, ИХ ЖЕ ПАПА ВСТРЕЧАЛ, КАКОГО ЧЕРТА ТЫ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО ПОЙДЕШЬ ИХ ПРОВОЖАТЬ ДО ДОМА, ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ ЭТО ВООБЩЕ??? ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ ИХ НИКТО НЕ ВСТРЕЧАЛ, ИХ ДВОЕ, В ЧЕМ ПРИКОЛ ПРОВОЖАТЬ ДВОИХ ПАРНЕЙ СТАРШЕ СЕБЯ И ПОТОМ ОДНОМУ ВОЗВРАЩАТЬСЯ ПО ТЕМНОТЕ????

— Я провожал ребят, — бормотал напуганный сын. — Ты сказала, я и пошел… Я не подумал… Мы вообще думали, что папу их случайно встретили … Мы же часто их провожаем…

— ТЫ ВООБЩЕ СОБИРАЕШЬСЯ ДУМАТЬ ГОЛОВОЙ??? ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ДУМАЕШЬ? НЕ ДУМАЕШЬ ГОЛОВОЙ? ТЫ ОБО МНЕ ПОДУМАЛ??? Я ЧУТЬ С УМА НЕ СОШЛА, КОГДА ПОНЯЛА, ЧТО ТЕБЯ ДОМА НЕТ!!! ДА ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО Я… ЧТО Я ЧУТЬ ОТ СТРАХА НЕ УMЕРЛА????

Я еще долго что-то кричала сыну, у меня вздулись вены на шее, я психовала, орала, что он наказан, что лишен сладкого, планшета, всего на свете, Катюша тоже заплакала, из солидарности, и вдруг….

Сын поднял на меня глаза.

В них было всё: вина, страх, растерянность, слёзы. А ещё…

Он понимал, что виноват, но не понимал, в чем.

В его взгляде было … недоверчивое разочарование. ОН БУДТО МЕНЯ НЕ УЗНАВАЛ. Приглядывался к этой истерящей женщине. Кто это? Нет, это не моя мама. Моя мама так никогда не кричит. Так громко, так страшно и так несправедливо….

— Иди в свою комнату, — сказала я внезапно тихо сыну, споткнувшись об этот взгляд.

А сама пошла на кухню и выпила успокоительные. Успокоила дочку, которая, наплакавшись, почти сразу заснула. Ну, прям 5-7 минут.

Все эти 5-7 минут я лежала рядом, смотрела в потолок и восстанавливала сердцебиение. Мне было ужасно стыдно за себя. За эту истерику, продиктованную страхом и беспомощностью.

Убедившись, что дочь заснула, я накрыла ее одеялом и пошла в комнату к сыну.

— Дась, можно к тебе?

Он лежал на втором ярусе своей кровати и смотрел в потолок. Не спал. Я залезла к нему и крепко обняла. И он меня обнял.

— Дась, прости меня , пожалуйста. Я знаю, что сильно испугала тебя.

Сын заплакал и прошептал:
— И ты меня прости.

Мы лежали в темноте, обнявшись, прижавшись друг к другу. Я целовала своего мальчишку в макушку и гладила по вихрам…

— Знаешь, Дась, я открою тебе секрет, только ты никому не говори. Взрослые — это такие же дети. Только их некому наказать и наругать. И от этого еще страшнее. Потому что когда есть кто-то старше и мудрее, то внутри есть какое-то чувство защищенности — ты знаешь, куда бежать, если что. А вот у меня уже нет взрослых. И папа твой сегодня далеко, в командировке. И я так испугалась, Дась, именно от того, что я главная, и, решив, что ты попал в беду, и тебя надо спасти, а я не знаю, куда бежать, к кому, как спасать, я ощутила себя как … как маленькая девочка…

— Как Катюша? — спросил сын.

— Да. Как Катюша. Когда ты пропал, я целых полчаса прожила в этом страшном чувстве беспомощности. Я хочу тебя спасти, но не знаю как. Мне было невозможно страшно. Хотелось плакать и кричать от страха. Но нельзя было. Надо было действовать. И я дейсвовала. Может, бестолково, но действовала. Я же взрослая. Взрослые хоть и кричат, но при этом дейсвуют.

— А если не действуют?

— Не действовать — это тоже действовать. Это тоже выбор. Ты просто «не спасаешь», выбираешь не спасать. Есть даже такое понятие «оставление в беде» . Если кто-то тонет, а ты даже не пытаешься спасти. Поэтому взрослые дейсвуют, даже если бездействуют.

— Сложновато.

— Да. Это потом становится понятнее. Когда ты повзрослеешь. А потом ты нашелся, так же внезапно, как и потерялся, и я совсем расклеилась. Из меня стал выходить страх и я стала кричать, и сама себя не узнавала…

— Я испугался.

— И я. Ты прости меня, Дась. Просто я не справилась с собой. Кричу и сама от себя в шоке. А остановиться не могу. Прощаешь?

— Мама, я всегда-всегда тебя прощаю. Как бы на будущее тоже. Можешь орать на меня, сколько хочешь. Только не громко…

— Ох, Дась, — засмеялась я. — Спасибо за разрешение тихо орать на тебя, сколько хочу. Только я не хочу. Орут люди от страха, от боли и от слабости. Было бы здорово никогда не кричать на тебя больше, даже тихо…

— Да, было бы здорово.

Мы еще полежали молча. Потом я засобиралась к себе, мы пожелали друг другу спокойной ночи, я стала аккуратно слезать со второго яруса и услышала рассуждение сына.

— Оказывается, взрослые только притворяются взрослыми. На самом деле они такие же дети. Только это видно, когда им страшно или больно… А в остальное время они скрывают это…

— Дась, так и есть. Только это секрет. Я тебе его раскрыла, но ты меня не сдавай. И между маленькими детьми и взрослыми детьми всё-таки есть отличия.

— Да, я понял. Дети просто кричат и плачут, а взрослые кричат, плачут и действуют.

— Да. Мы с Катей вообще-то бежали тебя спасать.

— Ага, ты в папином костюме и Катя в меховом капюшоне.

— Чип и Дейл из нас так себе, согласна. Но зато мы в любом случае обязательно бы тебя спасли!… Спокойной ночи.

В ту ночь я спала так крепко, как никогда за последние несколько лет…

Источник